Что видит Ханвари?

Любопытно смотреть на Ханвари, когда он играет в кого-то или думает.

Он же не видит ничего, но у него хорошая память, он помнит всё, или многое, из того, что с ним было и даже кое-что из того, чего с ним не было. Отлично помнит людей, которые с ним общались, врачей, которые его лечили совсем маленьким, и ничуть не сердится на них за причинённую ими боль, радуется встрече, играет, веселится, «заводится», как щенок.

А тех, кто его когда-то ловил и помогал везти к врачам, вроде как побаивается, показывает всеми способами, что он уже не тот маленький волчок, с которым можно запросто, без церемоний. Скалится, прижимает уши, шерсть дыбом, гриву распушит и ходит как-то эдак, на цыпочках, боком, топорщится и ворчит.

Ночью он – тень, бесшумно скользит, как лунный блик. Припадая на передние лапы, вжимаясь в землю, «охотится» — на кого? Начинает играть с кем-нибудь из вечерних посетителей, а потом – фантазирует. И когда он лежит и думает о чём-то, на его выразительной морде – гамма чувств: улыбается чему-то, радуется, растянув губы в довольно-таки дурацкую улыбку; потом нахмурится, нос наморщит, что-то прорычит недовольно, угрожающе; потом уши прижмёт, весь напряжётся, будто готовится к прыжку; а дальше – помирились, раздумал драться, давай дружить снова, я так люблю тебя!

Когда он спит и видит сны, тоже все переживания – на физиономии, и лапами перебирает, бежит куда-то, по тундре, наверно, по ягелю и клюкве – за оленями. Но то – сны, их все видят, даже слепые. А вот способность думать, переживать и создавать какие-то зрительные образы, фантазировать я заметила только у слепого Хана.

Как, интересно, он видит нас после столь долгого невиденья?